…Да разве об этом расскажешь,
В какие ты годы жила,
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла…
Однако никто из нас, нескольких десятков моих сверстников, не сбился с пути, не спился, не пустился, как говорят, «во все тяжкие». Нас воспитывала практически без родителей школа, пионерия, комсомол, кино, радио, война – страна Советов.
Из военного детства помнится, как мы всем классом ходили в госпитали, которых в Омске стало много, и выступали там перед ранеными: рассказывали им стихи, истории из военной жизни, публиковавшиеся в газетах, пели песни, разыгрывали небольшие сценки на военную тематику, например про немецкого солдата и русского Деда Мороза. Финальную сцену помню до сих пор, когда тот спрашивает немца, замерзающего в лесу: «Ну что, как русский наш мороз – пурга и вьюга колкие?» Фашист молчал, дрожал, как пес и околел под елкою. Это было, конечно, по-детски наивно, но правдоподобно. Мы знали из газет, что сибиряки в боях непобедимы - выносливы, бесстрашны и всегда идут до конца. Недаром дивизии, сформированные в Омске, участвовали в самых трудных и ответственных операциях на фронтах.
В войну школьники всегда помогали сельскому хозяйству в условиях, когда некому было сеять, садить и убирать урожай. Мы классом выезжали на колхозные поля садить картошку – второй хлеб, и по осени убирать ее. Все это делали дружно, весело и добросовестно. Эту работу мы считали своим долгом и были горды тем, что нам поручают важные и нужные дела. В те годы многие наши ровесники даже стояли у станков на военных заводах. Им ставили под ноги ящики, и они работали по-взрослому, ничем не уступая ушедшим на фронт.
С началом войны в наш четвертый класс пришло несколько «новеньких» девочек, (из эвакуированных). Это были скромные, застенчивые, но с достоинством державшиеся, интересные и умные собеседницы – одноклассницы. Мы старались им подражать во всем, дружить с ними и через 2-3 года уже ничем от них не отличались. Мы приняли их с особенным сочувствием, и они сразу же освоились в классе. Одна их них, Валя Кузнецова, вскоре стала моей задушевной подружкой, и мы все четыре года войны были неразлучны. Валя отличалась от всех тем, что была необычайно привлекательна. Голубоглазая, с длинными русыми косами, стройная, с точеной фигурой. Мы все тогда ходили в школьной форме (коричневое платье, черный фартук и белый воротничок). Валя же, даже в такой скромной одежде, казалась изысканно-нарядной. Всегда веселая, жизнерадостная, она очень любила петь (как и я, между прочим), и мы с особым старанием всегда с нею разыскивали слова песен, прозвучавших по радио. Мелодии запоминались легко, а слов было не разобрать из-за хриплых передач. А, разучив слова песен, мы уже исполняли их на вечерах школьной самодеятельности. «Синий платочек», «Огонек», «В землянке», «Вечер на рейде» и много других, но все песни на военную тему, потому что другая тема никого не интересовала.
К большому моему сожалению, Вале пришлось уехать из Омска, когда пришел срок, но остались другие мои подружки, с которыми мы начали учебу с первого класса. Это Алла Вагина, Лиля Шварц, Люба Лацис – добрые, верные, ставшие родными за многие десятки лет тесной дружбы.
В годы войны мы впятером, включая сестру Любу, в свободное от учебы время собирались в нашем доме (мамы почти никогда не было в Омске). Мы все интересно проводили время – ставили спектакли на тему сказок: «Буратино», «Дюймовочка», «Золушка» и многих других. Костюмы мастерили из маминых нарядов, ставили декорации из подручных предметов, картонных коробок, бумаги.
Особенно празднично проходили новогодние праздники вокруг нашей елки, которую мама всегда устанавливала высотой до потолка и украшала роскошно довоенными игрушками, каждая, из которых была для нас чудом искусства.
