У многих бывалых, закалённых в боях солдат влажнели от подступавших слёз глаза при виде сожженных сёл и разрушенных городов. Конечно, они уже видели это, когда с боями шли на запад, но занятые боем, проходя за день одно-два села или один город, не так резко всё это замечали. Тогда мысли были заняты тем, как скорее разгромить ненавистного врага. И совсем другое теперь, когда за день мимо проносились десятки разорённых сёл, посёлков, станций, городов, а назавтра картина повторялась…
Мы приближались к Москве. Я дал телеграмму родителям, указал номер эшелона, вместе с тем мало надеясь на успех, на встречу. Но в Москве на станции окружной железной дороги "Краснопресненская" я увидел своих старичков: они вдвоём сиротливо стояли на путях сортировочной, с тоской и надеждой провожали глазами мелькавшие вагоны эшелона. Они знали, что этим эшелоном один из сыновей возвращается с войны. Под Старой Руссой 20 апреля 1942 года, в день своего двадцатилетия, погиб мой младший брат Юрий – командир пулемётной роты 735 стрелкового полка.
Недолгой, но трогательной была встреча. Из вагонов выскакивали солдаты и, окружив нас, сочувственно улыбались счастливым слезам матери. Лица солдат при этом выражали их переживания, в них можно было прочесть: «Смотрите, мама, вот мы какие – отвоевались, победили и привезли вам здоровым и невредимым сына!»
Но – служба. 40-50 минут стоянки промелькнули, как одна секунда. Мы слышим команду дежурного по эшелону: «По вагонам!» Мать ещё раз расцеловала меня, шепнула на прощание: «Береги себя, сынок».
Эшелон пошёл дальше на восток, а я всё переживал радость встречи, всё думал, вспоминал счастливые лица матери, отца и солдат. Приближались родные места демобилизованных пассажиров эшелона – Мордовская АССР. Под впечатлением встречи с родными, посоветовавшись с заместителем по политчасти капитаном А. П. Пименовым и офицерами, принял решение об организации торжественной встречи воинов на их родине, на станциях, около которых расположены сёла, деревни, посёлки, города, где живут семьи демобилизованных.
С узловых или просто крупных станций вперёд по пути нашего следования полетели телеграммы районным военным комиссарам. В телеграммах мы указывали названия станций, полустанков, разъездов, где должны были сходить наши дорогие пассажиры, их фамилии, адреса.
Случаев отказа в помощи по организации встречи или срывов встречи не припомню.
Трудно, невозможно описать, это нужно видеть и пережить – дальнейшее триумфальное движение эшелона, который оказался наречённым «МЫ И3 1-ГО БЕЛОРУССКОГО». Даже на маленьком разъезде, если сходили только один-два человека, весть об этом от военкомата к родственникам и далее – по народному беспроволочному телеграфу разносилась по всей округе, и на станцию кто пешком, кто на лошадях, кто на машинах собирались и стар, и млад из всех близлежащих сёл и деревень. Народ собирался приветствовать, чествовать, да и просто посмотреть на героев-земляков, а заодно и расспросить их, не встречал ли ты, не видел ли, дорогой землячок, моего Андрея, Степана, Василия?.. А скоро ли они пожалуют домой? Возникали митинги, гремели оркестры, девчата забрасывали вагоны цветами, даром, что «женихи» годились им в отцы.
А эшелон после коротких остановок, оставив очередных двух-трёх, а то и 10 человек, всё катился на восток. Вагонов в эшелоне становилось всё меньше и меньше, всё нетерпеливее становились почётные пассажиры.
Особенно памятными и торжественными прошли встречи на станциях Вотьма и Ковылкино в Мордовии, Инза и Мелекес в Ульяновской области, Бугульма и Туймазы в Башкирии. Когда только успевали строить трибуны и собирать столько народу, где находили такую массу цветов?! Но ярче всех цветов светились улыбками счастливые лица женщин, девушек, детворы. Народ с великой радостью встречал своих защитников, им преподносили, как самым дорогим гостям, хлеб-соль, целовали и обнимали.
