Земля дрожала, от разрывов снарядов казалось, она становилась на дыбы. Страшно было? Да, страшно... Жутковато. Хотелось быть невидимкой, втиснуться в землю. Но, как ни странно в этой ситуации, пересилил стыд перед бывалым солдатом: «Ни в коем случае не показать свой страх!» Я крикнул: «Есть!» – метнулся за водой, проверил ленты, поудобней переложил гранаты и в это время услышал голос «своего» пулемёта: седой бил длинными очередями. Всё внимание на ленту – не было бы перекоса. Выглянул на миг из окопа, немцы надвигались, но всё больше и больше падали, многие – чтобы уже не подняться. Когда им оставалось до наших окопов метров 150, взялся за автомат и я. Вот тут, когда плотный автоматный огонь наших рот обрушился на врага, немцы не выдержали. За 100 метров от окопов они залегли, затем повернули и по-бежали назад. До рукопашной, даже до гранат дело не дошло. Мы облегчённо вздохнули, стали оглядываться, а я получил самую свою высокую награду на фронте. Седой, это был сержант Прокофий Степанович Костенко, рождения 1901 года, сказал: «А ты, лейтенант, молодчина, я думал, удерёшь, ведь всё-таки штабное начальство». Мы сменили позицию и приготовились к бою. До полудня отбили ещё две атаки. В контратаки не поднимались: не было приказа, да и сил было маловато, в ротах остава-лось по 30-40 человек.
Оставалось около трёх часов светлого времени, когда я приступил к выполнению основного задания: уточнить и нанести на карту передний край наших подразделений. Это была очень трудная задача: лес был порублен и искорёжен артогнём, местность значительно изменила свой вид, ходить во весь рост было рискованно. Всё же где по траншеям, а где – по-пластунски – обошёл, точнее, облазил весь Андрюшкин Угол. К темноте задача была выполнена. Оставался переход к штабу. Опасную зону проскочили благополучно, и тут усталость навалилась многотонным грузом, очень хотелось лечь и заснуть, но – декабрь. Шли, еле передвигая ноги.
Вдруг немного впереди услышали песню, пели двое, приятные тенор и баритон:
Ты ждёшь, Лизавета, от друга привета,
Ты со мной, я с тобой неразлучны вовек.
Эх, как бы дожить бы до свадьбы-женитьбы,
Эх, как бы обнять тебя, родную, когда растает снег.
Трудно передать наше состояние, откуда взялись силы, мы зашагали быстрее, скоро догнали поющих, это были два артиллериста – они шли за снарядами.
Познакомились, они тоже принимали участие в бою. Я попросил их ещё раз спеть эту песню. Думаю, нас с Петром можно понять: после напряжённых суток работы и боя услышать такую песню – о любви, о жизни – это было так неожиданно и необыкновенно, мы и не заметили, как дошли до штаба.
За участие в этом бою я был награждён солдатской наградой – медалью «За боевые заслуги», и, откровенно говоря, очень горжусь этой первой наградой на фронте».
Вспоминая тяжелые бои под Старой Руссой, Леонид Александрович рассказывал:
