В 1943 году, когда мне было 10 лет, у меня было неважно с легкими, я состояла на учёте в тубдиспансере. И мне дали путёвку в Белокуриху. Собрали нас десять человек и с сопровождающей отправили в путь-дорогу. Ехали мы с пересадкой до Новосибирска, потом на поезде до Бийска, дальше на лошадях с ночевкой в селе Смоленское.
Несмотря на войну, курорт действовал. Было много военных после ранения. В одном корпусе жили подростки, которые оказались в лагере «Артек» в день эвакуации и не могли вернуться домой. В другом корпусе жили те, кто приехал на месяц на лечение. Корпуса были деревянные, двухэтажные. Сохранялись артековские порядки: одежду давали форменную, учили ходить строем, «речевки» под шаг говорить. Утром - подъём флага, перед отходом ко сну горн играет.
Мы с курортниками встречались в столовой, которая располагалась в отдельном деревянном доме. У нас были свои столы. Помню суп из крапивы, который мне нравился, и пшенную кашу, и биточки из пшенки.
Большую часть времени проводили мы на сопках, расположенных вокруг курорта. Местность холмистая, но встречались и горки повыше. Кое-где были кусты, лес был подальше в горах. Поговаривали, будто там водятся дезертиры. А когда я была там через 25 лет, то поразилась тому, как много леса вокруг посажено. Все холмы были в соснах от самых маленьких (3-5-летних) до 15-20- летних.
Ходили собирать ягоды, цветы «огоньки», просто гуляли. В палатах сидели только в дождь. В Белокурихе я впервые увидела мальвы, ведь в Омске их раньше не было, а сейчас их можно увидеть повсеместно.
В лесу водились клещи, поэтому, приходя из леса, мы раздевались и все осматривали на себе. Ходили купаться в горной, холодной речке. Там было то мелко, чуть по пояс, то глубже, между камнями сильное течение. Однажды помогали освобождать застрявший между камней лес, который сплавляли по реке. Прожила я тогда в Белокурихе полтора месяца, пока за нами не приехала сопровождающая. Обратно мы ехали на машине, потом на поезде.
Запомнился вагон, в котором мы ехали из Бийска до Новосибирска. Мы, 10 или 12 человек, ехали в одном купе, спали по очереди. В Новосибирске запомнился огромный вокзал, где тоже сидели довольно долго.
Что я помню о Дне Победы? О конце войны я услышала 8-го мая, а официальное сообщение было 9-го. Мы пошли к драмтеатру. У всех встречных были радостные лица. А возле драмтеатра играла музыка, и люди танцевали.
Потом пошли поезда с демобилизованными, стали уезжать приезжие. Учебные корпуса и общежития сельхозинститута в войну были целиком заняты Ленинградским оптическим заводом. После отъезда завода и его работников институт снова начал работать в своих корпусах. А в войну студенты занимались во всех подсобных помещениях. Мы снова переехали жить на территорию сельхозинститута, и я видела, как сотрудники кафедр возвращались в свои помещения.
Отец демобилизовался и вернулся в конце июля 1945 года. Начал преподавать на кафедре механизации Омского сельхозинститута, стал заведующим кафедрой, потом деканом факультета механизации. Когда организовали экономический факультет, работал деканом обоих этих факультетов. Позже был назначен заместителем директора института по науке. Находясь в этой должности, выдвинул почвоведа К.П. Горшенина на Сталинскую премию. При С. И. Манякине (Ред. Первый секретарь Омского обкома КПСС) отец стал директором СибНИИСХоза, оттуда и ушел на пенсию».
