Литература, смягчающая сердца

Вероятно, любой из нас, отвечая на вопрос о любимом празднике, особенно не задумывался: «Новый год!» Новый год, с которым связан еще один праздник — Рождества Христова. «Был на свете самый чистый и светлый праздник. Он был воспоминанием о золотом веке, высшей точкой того чувства, которое теперь уже на исходе,— чувства домашнего очага. Праздник Рождества Христова был светел в русских семьях, как елочные свечки, и чист, как смола. На первом плане было большое зеленое дерево и веселые дети; даже взрослые, не умудренные весельем, меньше скучали, ютясь около стен. И все плясало — и дети, и догорающие огоньки свечек»,- вспоминал А. Блок. «С Рождеством Христовым!» - поздравляли друг друга взрослые и дети 25 декабря (7 января), дарили подарки, скромные или роскошные, но обязательно от души и с добрыми пожеланиями. Своеобразным рождественским подарком были для читателей прошлого века святочные рассказы, публиковавшиеся в эти дни на страницах журналов и газет. Удивительные произведения! Добрые и трогательные, фантастические и иронические; часто печальные и даже скорбные, чуть-чуть назидательные, чуть-чуть сентиментальные, но всегда — смягчающие сердца...

Само определение рассказа - святочный - указывает на отдаленные истоки жанра. Святки, святые дни, святые вечера - двенадцать дней после Рождества Христова до праздника Богоявления. Придя на Русь вместе с христианством, праздник Рождества Христова слился с древнеязыческим праздником рождающегося солнца, который наши предки отмечали в зимний день солнцеворота. Как все древние праздники, праздник Рождества Христова и святки были и веселыми, и серьезными. Святки на Руси - это пиршества и колядование, гадание и пение, обрядовые представления. Но после дневных веселых игрищ наступал благоговейный и торжественный час, когда мыслями своими и душою человек обращался к вечному и великому, возвышенному и идеальному - к жизни и заповедям Иисуса Христа. «Перед вечерею (т. е. ужином) хозяин дома зажигает у образов лампаду и восковые свечи и кадит ладаном; вся семья благоговейно молится Богу и потом усаживается за стол...» Святки праздновались и широко, размашисто, всем миром, и камерно, уютно, в доме, в кругу близких. Такими святки сохранялись в деревенской жизни. Город многое изменил в жизни и психологии человека. Порвались почти по-родственному тесные связи его с миром-обществом, и установились прежде всего деловые отношения, утратили непосредственность его взаимоотношения с соседями, более узким стал круг общения. Жизнь «на миру» для горожанина уже невозможна. Его жизнь замкнута в четырех стенах дома. Дом и семья — это, пожалуй, то немногое, чем городской человек живет и чем дорожит. Дом — это святыня, это то, что незыблемо и что сберегается в суматохе городской жизни. Поэтому в городе и не прижились в своем первозданном виде веселые и шумные святочные обряды и действа, совершаемые всем деревенским миром. Но вот семейный характер праздника органично вписался в городскую жизнь и городскую культуру. Рождество Христово стало праздником семейного единения, добрососедства, братского и милосердного отношения друг к другу. Вечерами все собирались вместе, у камина или просто у печки, за праздничным столом или вокруг нарядной елки. Прощали вольные или невольные обиды, радовались друг за друга, благодарили и славили Христа, вспоминали о событиях Рождества и Крещения Спасителя, читали Евангелие, рассказывали трогательные и чудесные истории. Важно было прислушаться к своему сердцу, пробудить, может быть, уснувшую любовь к людям, проникнуться заповедями Иисуса. Поэтому в эти вечера звучали незамысловатые подчас, но вызывающие сострадание рассказы о бедняке, чудом спасшемся от голода и нищеты; о девушке, к которой вернулся ее возлюбленный; о чудесном превращении жестокосердного богача в доброго человека, жадного скопца - в раздающего милостыню...

То, что звучит устно, рано или поздно получает письменное оформление. Так и святочный рассказ: постепенно из области устного бытования он переместился в сферу письменной литературы.

В России толчком к появлению святочных рассказов послужило развитие в первой половине XIX века периодической печати (журналов и газет). А оформляется жанр в рамках романтической прозы с ее интересом к национальной старине, к фольклорным традициям, к таинственному и фантастическому. На страницах «Московского телеграфа» в 1826 году появляются святочные рассказы Н. Полевого. Но классическим образцом жанра святочного рассказа этого времени была «Ночь перед Рождеством» Н. В. Гоголя.

Однако массовое распространение жанра, пик его популярности приходится на вторую половину XIX века. Чем это можно объяснить? Вспомним, что середина прошлого столетия — рубеж в истории России, связанный с известными социальными и экономическими преобразованиями, когда ломались старые отношения и нормы и рождались новые. В это переходное время человеку нужны были «островки добродетели». Таким островком, вобравшим в себя тоску горожанина по миру чистых чувств, христианской любви и доброты, стал рождественский рассказ. Конечно, он не оставался неизменным. Жанровый канон требует, чтобы святочная история была фантастична, имела бы мораль и отличалась веселым характером повествования. Но, как справедливо замечает Н. С. Лесков, создатель многих святочных рассказов, «в жизни таких событий бывает немного, и потому автор неволит себя выдумывать и сочинять фабулу, подходящую к программе. А через это в святочных рассказах и замечается большая деланность и однообразие». Подчас это приводило к опошлению жанра, к превращению его в довольно примитивное чтение, излишне сентиментальное, откровенно дидактическое, часто с натуралистически-страшными подробностями. Но все-таки талантливые русские писатели находили новые и интересные возможности в традиционной литературной форме святочного рассказа. В творчестве Н. С. Лескова, братьев Антона и Александра Чеховых, П. В. Засодимского, Д. Н. Мамина-Сибиряка, Л. А. Андреева, В. Г. Короленко маленький рождественский рассказ становился явлением большой литературы. Русские писатели создали такие произведения, которые отличались достаточным разнообразием и отражали быт и нравы своего времени. В самой русской жизни находили они сюжеты, смягчающие сердца. Плодотворной была и попытка «соблюсти требования святочного рассказа без рутинного привлечения к участию чертовщины и всяких иных таинственных и невероятных элементов». Чудо, если оно и присутствует в повествовании, получает в конце концов реалистическое толкование, или вера во всякого рода мистику осмысляется как факт народного мировосприятия. Но чаще всего «причудливое или загадочное имело свои основания не в сверхъестественном, а истекало из свойств русского духа и тех общественных явлений, в которых для многих... заключается значительная доля страшного и удивительного». Сама русская жизнь оказывалась фантастической, предопределяющей разного рода метаморфозы в рождественскую ночь.

Разнообразны святочные рассказы по содержанию, по оформлению художественного материала. Это и не удивительно, ведь писались они и для детей, и для взрослых, для искушенного и просвещенного читателя и для неграмотного крестьянина. Но при всем разнообразии в святочных рассказах сохраняется главное - особое, рождественское мировосприятие. Это маленькие утопии, вместившие в себя мечты о доброй и радостной человеческой жизни, о щедрых и бескорыстных душах, о сердечном и милосердном отношении друг к другу, о трепетной любви, о домашнем уюте, о победе добра над злом вопреки всему…