|
НА ПОРОГЕ ВОЙНЫ
Но поступила команда на передислокацию, и мы оставили свои недостроенные объекты
и погрузились в эшелон, Вот миновали Ригу и её сказочные дачи, переехали через
широкую Даугаву - Западную Двину. Вот миновали Митаву (Елгаву). А поезд мчал
нас, минуя наши зимние квартиры, всё дальше на юг. Куда мы едем? Какая задача
поставлена нашей части? Мы не знали. Никто ни одним словом нас не информировал.
И ничто, кроме одного любопытства, не волновало нас. Мы люди военные, за нас
есть кому подумать. Нужно было перебазироваться в Венспилс? Команда - и мы там.
Изменилась задача? Поехали дальше.
И вот мы разгрузились на литовской земле. Все личные вещи приказано было сдать
старшине. Оставить только то, что должно быть при нас, когда мы выходим на
тактические учения или в поход. Было сдано всё. В том числе письма от родных,
друзей, альбомы с фотографиями. Остались только винтовка, малая сапёрная лопата,
противогаз и пустой подсумок для патронов.
Солнце медленно скатывалось с безоблачного неба, заметно спадал зной. Над
полями, над станцией повисла истома, всякое движение затихало. Воздух прозрачен,
чист и спокоен. Всё располагало к чему-то интимному, задушевному. В этот миг
хотелось обнять весь мир, людей тянуло друг к другу, к откровенной беседе, к
тихой задушевной песне.
И вот, как бы в ответ на эти мысли, возник мелодичный и озорной голос. Запевал
молодой белокурый красивый парень с двумя кубиками в петлицах. Адъютант
командира полка. И эта, казалось бы уже сто раз перепетая, украинская песня
«Распрягайте, хлопцы, кони» как бы вошла в душу каждого участника этого стихийно
возникшего довольно большого импровизированного хора и плавно полилась в
прилегающие поля, постепенно набирая силу и стройность. За одной песней пришла
на смену другая. Хор всё разрастался, усиливался, объединяя души поющих в одну.
И этим песням не было конца. Кажется, ничто не объединяет солдат так близко, как
задушевная песня, возникшая вот так запросто, раскованно, когда нет над тобой
властного приказа командира, какой-то обязанности и есть хороший запевала.
Только заполночь участники хора начали помаленьку, небольшими группами,
расходиться и устраиваться на ночлег. Прямо под открытым небом. Но душа ещё
пела. Нахлынули воспоминания, и каждому хотелось поделиться своими, мыслями с
близкими друзьями. Всем тем, что волновало молодого, выходящего в жизнь парня,
полного оптимизма, больших надежд, а то и сокровенных переживаний и планов на
жизнь. И ещё долго мы рассказывали друг другу всякие истории из своей жизни,
такой в то время не простой. Но молодость всегда смотрит на всякую историю через
розовые очки.
Поделюсь своей историей я и с вами - мой слушатель, мой читатель.
Забегая далеко вперёд в своих воспоминаниях, где есть мои обобщения, хочу
подтвердить эту последнюю мысль. Несмотря
на тяжёлые коллизии, которые мне пришлось пережить в военное лихолетье, многое в
нем в воспоминаниях окрашено розовой краской. Человек рождается для счастья, для
бескорыстной дружбы. (Посмотрите на маленьких детей или котят). Чем больше
трудностей, чем они серьезней - тем Дольше раскрываются лучшие качества человека
и, прежде всего, дружба, взаимовыручка, самоотдача до самопожертвования.
Ожесточение приходит позже и, прежде всего, от несправедливости старших,
предательства друзей и близких, всего того, что унижает личность, разрушает веру
и надежду. И каждому нужно учесть это в большой и часто нелёгкой жизни. Вот
почему ветераны войны до гробовой доски вспоминают своих друзей, остаются им
верны - за это их нужно уважать глубоко. Вот зачем собираются они в ветеранские
организации. Чтобы бескорыстно быть полезными людям.
На следующий день полк выстроился в маршевые колонны и двинулся по дорогам Литвы.
Это не был тот обычный марш, когда каждый знал, что конечный пункт его находится
на зимних квартирах. Это был действительно марш в неизвестное. Дороги. Какие они
разные и как одинаковы. Много ещё пришлось походить по дорогам Прибалтики и
Белоруссии. И кажется мне, что нет на свете дорог лучше прибалтийских и
белорусских. Сама земля, свойства её, во многом отличаются от многих районов
нашей страны. Твердая и не вязкая. Если дорога усовершенствована, то она,
пожалуй, равноценна асфальтированной. Дождь прошёл, вода скатилась, и снова
дорога блестит - тут же поезжай по ней. Она нисколько не разбухает, не портится,
за колесом не тянется. Высохла такая дорога, нет никакой пыли и грязи. Свободно
поезжай по ней или шагай без заботы.
Но какая бы дорога хорошая не была, надо идти. Пять километров - привал малый;
двадцать, двадцать пять - привал большой. Часам к одиннадцати солнце поднялось
уже высоко, жара стала нестерпимой, и день самый длинный в году. К двенадцати
часам солнце чуть ли не в зените. Эмоции с весёлых начали перемещаться не в
лучшую сторону. Начали с тоской, а дальше даже с неприязнью поглядывать на
командиров, идущих впереди колонны. Кривая тонуса снижается от головы колонны к
её хвосту. И это, пожалуй, не отражает того, что в голове колонны более рослые
ребята, а в хвосте помельче. Примером тому командир. Не зависимо от роста, а
иной раз даже от возраста, бодрость его выше, чем у всего подразделения. А ведь
ему часто приходится появляться и в хвосте колонны, подбадривая отстающих, а
потом догонять голову и определять темп движения, не снижая его ниже допустимого
предела сообразно представленной задаче. Фактор здесь больше психологический.
Галёрка есть галерка, последние есть последние. Даже если колонну, против
обычного, пустить обратным ранжиром, влияние этого фактора будет сказываться.
Начинает мешать винтовка и вещмешок. Вес его неуклонно увеличивается. Начинается
определение рубежей. Вот дойду до того-то рубежа, дерева, тогда сменю винтовку
или скатку на другое плечо, передам дополнительный груз по очереди товарищу. На
подходе к намеченному рубежу плечо начинает отваливаться, нужно над собой делать
усилие, чтобы выдержать. Для самоутверждения делаешь ещё несколько шагов, но они
- это близкая смерть.
На дорогах пустынно - ни встречных, ни обгоняющих. Но вот едет пассажирский
автобус. Это диковинка. У нас в городе Омске автобус в новинку. Первый автобус,
совершающий рейс каждый час от железнодорожного вокзала до центра города,
появился только где-то в 1935 году. И сам автобус - обычный грузовой автомобиль
с тентом. А тут специальной, комфортабельный по тем временам автобус совершает
междугородный рейс.
Наконец прозвучала давно желанная команда -располагаться на бивуак. В короткий
срок управились с ужином и всё провалилось в глубокий сон. Думать о каком-то
удобстве нет нужды. Расположились на опушке леса, на открытой поляне, так что
подстелить нечего. Есть только единственная, универсальная шинель - положил её
под себя, ею и накрылся. Тело молодое - много ли надо. Сон был действительно
глубокий, безмятежный, без сновидений. Ничто, казалось бы, не могло его
нарушить.
|