Историк по призванию

Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отца твоего, и он возвестит старцев твоих и они скажут тебе.

(Второзаконие, 32, 7) 

В этом библейском заклинании Моисея заключена святая мысль – не пренебрегать своим прошлым. У каждого человека своя биографическая история. Каждый проживает ее по-своему.

Сегодня тот самый «датский» – юбилейный календарный случай, когда именно в исторической ретроспективе мы хотим напомнить читателю о человеке, избравшем предметом своего профессионального изучения факты и события далекого прошлого. Он всегда стремится познать их, что называется, «из первых рук». По архивным первоисточникам, составленным современниками-летописцами быстротекущей жизни.

Исполнилось 70 лет одному из старейших омских историков – ЕВГЕНИЮ НИКОЛАЕВИЧУ ЕВСЕЕВУ. Он родился 25 декабря 1927 г. в городе Омске. Корни его разветвленного рода глубоко уходят в омскую почву. Предки – городовые казаки и мещане. Пращур Созонт Евсеев в 1826 г. окончил омское училище Сибирского линейного казачьего войска. А там, где ныне находится «иконостас» – Доска почета Центрального района, против Торгового центра, еще в начале нынешнего века, согласно документам, «в 4 части Бутырского форштадта по Сергиевской улице» стоял дом его деда. «... недвижимое имение омского мещанина Ивана Евсеева – деревянный дом с дворовым местом мерою по улице 11 сажень и вглубь двора с обеих сторон на 13,5 саженей». В нем родился и его отец Николай Иванович Евсеев. К моменту рождения сына он работал служащим горводопровода. Многие поколения его предков нашли свой последний приют на давно стертых с лица земли Бутырском и сословном Казачьем кладбищах. Его мать, Надежда Петровна, тоже из казачьего рода – основателей станицы Акмолинской, которую нынешний президент Назарбаев решил превратить в «город Солнца» – столицу Казахстана Акмолу.

 К моменту появления Евгения на свет родители жили на Слободском форштадте. По улице Парасковеевской, дом № 3. Рядом с церковью, именуемой в быту Шкроевской. В этом храме святой Параскевы Пятницкой его вскоре и крестили. Происходило все традиционно и буднично. При святом крещении восприемниками от купели были знакомые родителей Архиповы, проживавшие поблизости на Варламовской. Священник глянул в православный имянослов. В нем по старому летоисчислению значились святые мученики Евстратий и Евгений. По обоюдному согласию нарекли Евгением.

«Чувство истории» в нем развивалось исподволь, с ранних детских лет. Сама среда его обитания культивировала ту практическую любознательность, как некую психологическую потребность в познании, прежде всего, опыта жизни своих предшественников – «градских обывателей». Еще не осознавая самой «полезности» исторического знания, он впитывал в себя рассказы о предках, их деяниях... На основе так называемой «устной исторической традиции», передаваемой от века из поколения в поколение, и проходило становление его интереса к общезначимым человеческим ценностям прошлого. Словом, через восприятие жизни в истории родственников, бытия людей омского «градского общества». Бытовала такая культура – не допускать забвенья.

Читать его обучили еще в пятилетнем возрасте. Это способствовало развитию и расширению кругозора. Направленность интереса именно на историческое познание уже в школьные годы была подмечена учительницей Е. В. Пастуховой. Она привела его в старейшую библиотеку областного музея, где работали ее воспитанники. Здесь он ближе познакомился со своим соседом по месту жительства, музейщиком Андреем Федоровичем, также оказавшим влияние на формирование его начальных представлений о прошлом. О нем Евгений Николаевич написал воспоминания: «Палашенков: вблизи и издалека». Фрагменты публиковались в местной периодике. Как, впрочем, и о Е. В. Пастуховой: «Учительница первая моя»...

В предвоенные годы в городе не было специализированных детских библиотек, как ныне. А в областной Пушкинской действовал литкружок для школьников. В местной молодежной газете была даже фотография группы учащихся Первомайской школы, в том числе Евсеева, в читальном зале Пушкинки. В те годы он, конечно же, еще не задумывался над своим будущим и уж тем более над главными историческими вопросами, «как» и «почему» происходили те или иные события. Просто активно интересовался тем, что лежало за пределами школьно-программного обучения. А учился он в школе № 33.

Как и многие его сверстники, в трудные годы войны 14-летним подростком начинал свой трудовой путь. Учеником на городской кинопередвижке, заменив ушедшего на фронт киномеханика. «Крутил кино» в учреждениях, организациях, на предприятиях... В том числе и газете «Омская правда».

17-летним красноармейцем он принимал непосредственное участие в Великой Отечественной. В гвардейских частях действующей армии на Прибалтийском фронте. О своей службе в годы войны написал историко-автобиографический очерк «На родине философа Иммануила Канта». Демобилизовался в 1951 г. после ну очень «срочной», длившейся 7 лет, службы. Работал в омских учреждениях: на кафедре радиосвязи танкового училища, в Комитете радиоинформации при облисполкоме, на радиозаводе. Одновременно продолжал учебу в вечерней школе. И, естественно, потребность в историческом познании вновь привела его в Пушкинскую библиотеку. Именно там и произошла та самая его судьбоносная встреча со своей суженой. Об этом нельзя не упомянуть. Поскольку юбилей не только у Евгения Николаевича, но и у его жены Зинаиды Ивановны. 29 декабря день рождения. А недавно они скромно отметили и 45-летие супружеской жизни. Как и их сверстники, чье детство было опалено войной, она тоже рано вступила в трудовую жизнь. В послевоенные годы, как и Евгений Николаевич, училась в Москве, только в другом библиотечном институте. И более 35 лет – до выхода на пенсию – проработала в областной научной библиотеке им. А. С. Пушкина. Заведовала различными отделами: книгохранения, читальным залом, обработки литературы. Она была первой помощницей во всех его начинаниях и изысканиях.

А Евгений Николаевич считает, что письменные источники информации не просто «кладезь познания», но такая же категория вечности, как пространство и время. И в историко-исследовательской, как и в иной другой деятельности, все мы стоим на плечах предшественников, разрабатывавших ту или иную проблематику. И никакие «провалы памяти» – говорит он – не могут заглушить человеческую мысль. А книга – хранительница человеческой мысли, передаваемой из поколения в поколение...

Московский историко-архивный институт он окончил – по уже упомянутым причинам – довольно поздно, будучи, как говорится, «в возрасте Христа» – в 1960 г.

По складу характера Евгений Николаевич – человек домашний. Значительный отрезок своей трудовой жизни провел в тиши читальных залов крупнейших библиотек и архивохранилищ страны: Москвы, Ленинграда, Алма-Аты, Тобольска и других городов, не говоря уже о родном Омске.

По профессиональной вузовской специализации, а также по большому опыту практической работы – археограф, источниковед, палеограф. До начала 70-х годов работал старшим научным сотрудником архивных органов Омского облисполкома. Основная сфера деятельности – организация использования документальных материалов государственного архивного фонда в научных и народнохозяйственных целях. Экспертиза ценности архивных источников и информации. Плодотворно занимался и административной деятельностью, исполняя обязанности директора государственного архива Омской области. Много уделял внимания научно-методической работе, обеспечению сохранности архивных фондов, созданию и усовершенствованию научно-справочного аппарата.

Характерной чертой творческой деятельности Евсеева является стремление к производству нового знания путем введения в научный оборот архивного материала. Этим отличаются его научные и популярные публикации. Он автор, составитель, редактор, рецензент различных публикаций: источниковедческих, архивоведческих, историографических, справочных и популярных.

Вот главные направления его творческой деятельности, нашедшие отражение в многочисленных работах.

В области архивоведения. История архивного дела в первые годы советской власти освещена в таких исследованиях, как: «Становление архивного дела в Омской губернии», «Из истории возникновения и деятельности государственного архива Омской области». Совершенствованию научно-справочного аппарата архивов посвящена статья: «Роль и значение обзоров в организации использования документальных материалов в научных целях». Организация научной работы архивистов обобщена в статье «Использование документальных материалов в Омской области». Он научный редактор некоторых справочных изданий, таких, как «Омский губернский революционный комитет».

Ведущим направлением его исследований является проблематика исторического городоведения Прииртышья периода позднего феодализма. Основное внимание уделено изучению становления и развития Тары, Омска, Акмолинска...

В ходе подготовки к 250-летию Омска Евсеев провел громадную работу в центральных архивах страны по выявлению, источниковедческому анализу и отбору документальных материалов. Он автор, составитель, научный редактор документального сборника «Из истории Омска (1716-1917 гг.)». Эта источниковедческая работа до сих пор остается одной из лучших в этом жанре исследований.

В его историографических публикациях по городоведческой тематике отражены вопросы строительства, социально-экономического и культурного развития. Назовем такие, как «Исторические предпосылки основания Омской крепости», «Омск в 18 – первой половине 19 веков». Старейшему городу области посвящены очерки: «Так начиналась Тара», «Тара в свои первые два столетия». Он ввел в научный оборот новые документы, устранил ошибки, бытовавшие в исторической и справочно-энциклопедической литературе, касающейся времени и обстоятельств основания Акмолинска, Усть-Каменогорска. Возродил имена их основателей. «Как был основан Целиноград», «Они были первыми».

На основе архивного материала Евсеевым была подготовлена целая серия статей, очерков, посвященных 150-летию Отечественной войны 1812 г. В них отражен патриотический вклад населения нашего края в разгром наполеоновского нашествия на Россию. Сбор пожертвований, формирование полков и другие вопросы. «Сибиряки на Бородинском поле», «Сибирские мушкетеры» и ряд иных публикаций.

Другое направление его исследовательской деятельности – изучение персоналий. Целый ряд его очерков и статей посвящен историческим личностям, судьбы которых так или иначе были связаны с Прииртышьем. Среди них: «Тарский воевода Тухачевский», «Иван Лихарев – основатель Усть-Каменогорска», «Федор Шубин – основатель Целинограда», «Чокан Валиханов в Омске». «Патриарх казачьего войска, историограф сибирского казачества» и другие отражают общественную и творческую деятельность генерала Г. Е. Катанаева.

В результате многолетних архивных изысканий им выявлен, проанализирован и введен в научный оборот целый пласт первоисточников. Этот фактический материал отражен в историко-биографических очерках: «Иван Бухолц», «Экспедиция Бухолца и основание Омской крепости» и других. В них воссоздана его полувековая военно-служебная деятельность. Жизнь Бухолца отражена на широком фоне исторических событий, современником которых он являлся. Автор в ряде публикаций устранил ошибки и противоречия, содержавшиеся в тех скудных отрывочных сведениях, бытовавших в справочно-энциклопедических и других изданиях. Последнее десятилетие «старое знание» не без помощи местных СМИ усиленно пытаются возродить и навязать общественному мнению непрофессионалы-любители, так называемые «известные омские краеведы». С позиций современной историко-лингвистической теории Евсеевым исследована и антропонимическая «проблема Бухолца».

В очерках «Се язъ Иван Дмитриев сынъ, а по прозванию Бухолцъ», «Орнитологический тотем или о чем поведала сфрагистика», «Бухолц – имя военное», «Что мы знаем об Основателе Омска?». На основе изучения юридически значимых документов им разоблачены всяческие вненаучные попытки современных самодеятельных «лингвистов-антропонимистов» восстановить «правописание» правового фамильного прозвания Основателя по немецко-язычной антропонимической модели «БухГольц», «БухолЬц». В своих спекулятивных стремлениях возродить якобы «историческую традицию» фамилии, а заодно, исходя из ее «национального обличья» и утвердить старую дореволюционную теорию об остзейских дворянах – немцах как «добрых гениях русского народа», якобы и Иван Дмитриевич не иначе как немецкого родословия. Фальсификаторы истории никогда не утруждали себя источниковым обоснованием и подлинно научной аргументацией своих «исторических истин». Ведь прежде чем «сдувать пыль веков» с архивных документов, изучая ту или иную проблему, нужно овладеть целым комплексом методов специальных исторических дисциплин. Но разного рода идеологические сервилисты от исторического краеведения, взявшие на себя функции «следопытов» – по их собственному выражению – этаких «народных просветителей», борцов «за алтари, и очаги», «защитников доброго имени» Основателя, в упор не видят того, что давно признано в исторической науке. Только профессиональная практическая деятельность в областях, требующих специальных умений и навыков, приводит к истинному знанию. А историком Евсеевым на основе комплексного изучения архивных первоисточников, генеалогических, поместно-вотчинных, сфрагистических и других, еще в канун 250-летнего юбилея Омска было установлено и его родословие, и введены в научный оборот подлинники – автографы Бухолца. Родоначальник Основателя Омска вышел на службу к Великому князю Московскому из Большой ногайской орды. Имеются документы о том, что к старому баронскому роду прибалтийских немцев Бухгольцев Иван Дмитриевич не имеет отношения.

Им подготовлен ряд интересных историко-биографических очерков, оставшихся пока в рукописях: о первом начальнике Омской области генерале С. Б. Броневском, дореволюционном историке Н. П. Павлове-Сильванском, своих коллегах, историках-архивистах Н. Б. Горбане и Н. С. Колмогорове...

Автобиографические материалы содержат публикации – «В годы НЭПа» – о родителях – и «Школа имени Первого мая» – о своих довоенных школьных годах.

В своих даже популярных газетных статьях он стремился не только сообщить что-то новое, но и изложить материал как можно «читабельнее». Всегда придерживался принципа, даже при наличии массы материала не спешить с публикацией, если свидетельств для утверждения «факта науки» недостаточно. Он не разменивал честь и совесть на звонкую фразу, не выполнял «идеологические заказы». Словом, не делал карьеру «официального историка». И вообще не зарабатывал свой хлеб трудом историка. Так сложилась жизнь, что большую часть своей 52-летней трудовой деятельности он посвятил другим областям знания. Но его исторические исследования представляют известный вклад в разработку и развитие не только местной краеведческой проблематики. Большую помощь он оказал и авторскому коллективу при проведении исследований архивных материалов в ходе подготовки многотомного обобщающего академического труда «История Сибири», в котором он значится как один из рецензентов по периоду феодализма.

Как к знатоку центральных и местных архивных фондов, особенно по проблематике сибирского городоведения периода позднего феодализма, к нему постоянно обращались за консультацией научные сотрудники академических учреждений, преподаватели вузов, соискатели ученых степеней...

Последнее десятилетие своей трудовой деятельности он до выхода на пенсию, ветеран войны и труда, работал в НИИ средств связи.

За службу Отечеству имеет 12 правительственных наград: орден Отечественной войны и многие медали. За участие в войне – благодарность Верховного Главнокомандующего, а в мирное время – от Министра Вооруженных Сил Н. А. Булганина. Гражданский труд отмечен Почетными грамотами ЦК профсоюзов работников госучреждений, Главного архивного управления при СМ СССР.

И завершая эти краткие «штрихи» к портрету житейской и творческой биографии старейшего омского историка по призванию Евгения Николаевича Евсеева, пожелаем ему здоровья, благополучия.

А нашим, особенно молодым, читателям, тем, кому не безразлично духовное наследие прошлого, развивать в себе историческую любознательность ко всему родному, национальному, отечественному. Потому что прошлое является основой для настоящего и будущего.