Кто он был, генерал Катанаев?

«Кто с успехом занимается наукой о нуждах Родины, тот начинает любить это занятие. Всякая любовь есть последствие знания. Кто знает, что может оказать услугу своей Родине, у того любовь к ее интересам превращается в страсть. Развитие патриотизма при этом роде занятий неизбежно. Правительству остается лишь эксплуатировать этот патриотизм».

Г. Потанин

Эпиграф, предваряющий слова о нашем выдающемся земляке, – не некая дань моде или пристрастие автора к афоризмам. В нем отражен не только характер развития темы, но и ее основной лейтмотив. Это еще и тот момент связи в движении человеческой истории, в котором наглядно проявляется наше отношение и причастность к историческим личностям и духовным ценностям прошлого. Семь десятилетий минуло с тех пор, как Георгин Ефремович Катанаев завершил свой земной путь. Взгляд на его жизнь и деятельность с этой временной исторической дистанции свидетельствует, прежде всего, о том, что прекращение индивидуального бытия не влечет за собой исчезновения памяти о нем. Отстаивание во времени, напротив, способствует развитию критического взгляда на деяния исторической личности. Оценку всегда предпочтительнее вести, как говорят историки, «после завершенности событий». И, в этом смысле здесь уместно вспомнить старую английскую пословицу. «Дерево лучше всего измерить, когда оно повалено».

Согласно автобиографическим данным и послужному списку биографическая траектория Катанаева на омском небосклоне выглядит следующим образом. Родился 22 апреля 1848 года в семье казачьего урядника станицы Атбасарской. В 1859 году зачислен в казачий эскадрон Омского кадетского корпуса. Выпущен в 1866 году в чине хорунжего. За исключением строевого стартового начала и времени обучения в Петровской земледельческой академии, вся его служебная деятельность, длившаяся 41 год, прошла на военно-административных должностях в Омске. С 1874 г. – воспитатель, преподаватель географии в военной гимназии. Старший адъютант окружного штаба. В период губернаторства генерал-адъютанта Н. Г. Казнакова – «при исполнении особых поручений». Последние 17 лет, до выхода в отставку, занимал одну из важнейших ключевых должностей в войске – Председатель войскового хозяйственного правления. С годами менялась служебная номенклатура и чины от хорунжего до генерал-лейтенанта. В отставку вышел в 1907 году.

Параллельно с военно-служебной деятельностью вел большую общественную, научно-организационную, исследовательскую, просветительскую и иную работу. Вплоть до революций – один из активнейших гласных Омской городской думы. Депутат от Семиреченского и Сибирского казачества. Почетный мировой судья. Член многих комиссий в области экономики, хозяйства, культуры, благоустройства города.

Член-учредитель Западно-Сибирского отдела Географического общества. Одно только перечисление комиссий, комитетов, депутаций, в которых он принимал деятельное участие, а не «представительствовал», составит внушительный список. Постоянно отстаивал в центре интересы города, Степного края, казачьего войска.

В пореволюционный период, на начальном этапе культурной революции, последние полтора года жизни посвятил службе в Сибархиве. Принимал деятельное участие в проведении архивной реформы в Сибири и Омске в частности, благодаря ему спасены от гибели многие документальные материалы. Что же касается его личного архива, то известная формула «все остается людям» применительно к творческому наследию Катанаева наполнена глубоким социальным смыслом. Он распорядился, чтобы «...научные материалы по истории Сибири и Степного края были сохранены для будущих научных работников».

Как всякая общественно значимая, интеллектуально развитая личность, прожившая большую, насыщенную знаменательными событиями жизнь, Катанаев в конце пути закономерно подошел к мысли о необходимости духовно-нравственного осмысления своей судьбы. Он не ушел от ответа на вопрос, в Чем конкретно выразились практические результаты его многогранной духовно-практической деятельности. Историю своего самоосуществления он, естественно, отразил не в научных ценностно-аксеологических категориях, а представил в виде эмпирического описания «предметной» 45-летней служебной, общественной, научной и просветительской деятельности. Его самооценка, выраженная через перечисление внешних «публичных» результатов своих деяний, свидетельствуют не только о положительном отношении к себе и удовлетворенности результатами содеянного. Он обладал достаточно высоким уровнем самосознания и самоконтроля, чтобы собственные субъективные представления, о своей персоне полностью совпадали с общественной оценкой его деятельности современниками.

К финишу жизненного пути Георгий Ефремович пришел 18 декабря 1921 года.

На третий день в зале общих собраний Географического общества состоялась гражданская панихида. Выступавшие высоко оценили его полувековую общественную и научно-просветительскую деятельность. Профессор В. Ф. Семенов высказал даже мысль о том, что «... в свое время его жизнь и деятельность получит должное освещение в обстоятельной биографии», а Распорядительный комитет принял решение поместить портрет своего почетного члена-учредителя общества в зале общих собраний.

Гроб водрузили на катафалк, и Георгий Ефремович отправился в свой последний путь по родному городу, в котором прошла вся его жизнь, к Казачьему кладбищу. У сословного приюта, в кладбищенской церкви Всех святых, отдали последние почести выдающемуся сыну Сибирского казачьего войска. Традиционный церковный ритуал – заупокойная литургия, отпевание... В окружении своих предков, родственников и сослуживцев обрел он свое последнее пристанище.

Именно здесь в начале 30-х годов, у его могилы, и начался мой «путь к Катанаеву» – знакомство с устной историко-биографической традицией. Это не было случайным эпизодом моей жизни. С детских лет вместе с родными я посещал Казачье кладбище. На этой «божьей ниве» нашли свой покой многие поколения моих предков: городовые казаки, мещане. Пращур Созонт Евсеев, окончивший в 1826 году училище казачьего войска, мой отец Николай Евсеев, умерший в 1929 году. Последней, уже после официального закрытия кладбища, я хоронил здесь его родную сестру, Лидию Евсееву в 1941 году. Только война продлила функционирования Казачьего кладбища. Но это отдельная история. В начале 60-х годов мною был сделан фотоснимок того места, на фоне церкви Всех святых, где некогда была могила Катанаева.

И, наконец, мы подошли к фразеологическому обороту «урок истории». И историко-культурное осмысление, и оценка жизнедеятельности Катанаева невозможны без синтеза прошлого и настоящего. Объективным критерием сущности и действительного достоинства личности Катанаева является его практическая самореализация в трудовой военно-служебной, общественной, духовно-практической деятельности.

Его мировоззренческая система формировалась на основе гуманистических идеалов и представлений о самоценности человеческой жизни. Из идейного наследия областничества и либеральной академической культуры он воспринял те основные положения, которые в ис-торических условиях его времени наиболее адекватно отражали прогрессивные тенденции общественного развития. Прежде всего, отвечавшие первостепенным прагматическим нуждам Сибири: улучшению экономической жизни, расширению просвещения и т. д. Словом, отпечаток духовного облика студента Петровской академии – гражданина и патриота – Катанаев пронес через всю свою жизнь.

В Омске росли и крепли корни его патриотизма... И здесь будет уместным напомнить слова проповеди, произнесенной епископом Гавриилом в Омском кафедральном соборе: «Патриот не может быть ни врагом своей природы, ни врачом отечественной гражданственности. Кто потерял патриотизм, тот потерял и веру. Только они одни (патриоты – Е. Е.) могут дать России и лучшие законы, благодетельные для ее роста, славы, величия. Этим отличались не только разные отдельные государи, но и простые люди». Мысли эти созвучны фундаментальным нравственным принципам Катанаева. Он всегда говорил, что использует свое служебное положение для проведения в жизнь идеи объединения частного почина с общественно-государственным. И это свидетельствует, что он был истинным патриотом. В. классово-антагонистическом обществе Катанаев сумел подняться до своей внутренней цели жизни. В письме Г. Н. Потанину он, определил ее кратко – «служение Сибири».

Во все времена, на каком бы поприще ни совершалась патриотическая деятельность, приносящая славу и пользу Отечеству, она всегда служила стимулом, примером для подражания. На этом от века воспиталось историческое сознание потомков. А патриотизм Катанаева и есть тот исторический образец, императив деятельной любви к Родине, отразивший смысл его жизни, тайну Бытия вашего земляка.