Мосты жизни нашей…

К концу первого столетия существования крепости в местной инженерной команде был накоплен практический опыт устройства переправ на реке Оми. Это позволило перейти к более обоснованным расчетам по устройству мостовых сооружений, подвергавшихся действию различных нагрузок.

Настоятельная потребность в создании устойчивой связи между обеими частями города обусловила разработку проекта нового уже постоянного моста.

Применительно к условиям местной застройки и выбор трассы нового моста был предрешен вековым опытом устройства плашкоутных мостов. К началу его проектирования уже имелись утвержденные в Петербурге планы «регулярной» застройки обоих береговых форштадтов Подгорного и Ильинского.

По роду материалов, применяемых на строительстве, мосты в XIX в. продолжали оставаться деревянными. Конструктивные особенности типовых мостов отличались разве что количеством пролетных строений. Их обязательной принадлежностью был разводной, плашкоутный, пролет для пропуска судов. Как видно на самых ранних снимках середины века, его устанавливали в самом глубоком месте русла Оми.

Срок службы постоянных мостов был недолог. Подвергаясь водным, воздушным и физическим воздействиям, они быстро выходили из строя. Часто ремонтировались.

Только по выявленным мной архивным документам в XIX в. мосты на трассе трижды заменялись новыми. В первой половине прошлого столетия цикл смены постоянных мостов был чаще, чем через два десятилетия.

Осенью 1818 г. командующий войсками генерал Глазенап распорядился об устройстве на Оми нового моста.

Проект и смета на устройство нового городского моста, который должен был сменить дряхлый андреевский, в 1818 г. были посланы на утверждение губернскому архитектору в Тобольск. Не ведаю, по каким мотивам затянулось его рассмотрение, но точно знаю, что ускорило его два обстоятельства: пожар в Омске 8 мая 1819 г. и намерение нового сибирского губернатора посетить город.

В ходе своего обозрения Сибири граф M. М. Сперанский пожелал ознакомиться с порядком военного и гражданского управления южной части Тобольской губернии. И на его пути омский мост играл определенную роль. Дело в том, что свое дальнейшее путешествие в Томск Сперанский предполагал совершить не по левому берегу Оми, где была почтовая дорога (от современных улиц Колущинского и далее по Лермонтовской – бывшие Почтовая и Томская), а по правому, чтобы избежать в дальнейшем неудобных перевозов. По этому поводу, после посещения Омска, граф даже записал в своем дневнике такие строки: «Никогда не буду жалеть, что сделал сей круг. Нужды народные здесь так разнообразны, что нельзя познать их на большой дороге».

«Служба мостов» входила в компетенцию окружного управления сухопутных сообщений Западной Сибири, находившегося в г. Тобольске. Гражданский губернатор фон Брин распорядился срочно направить в Омск инженера.

Предписание «освидетельствовать пришедший в негодность старый мост через Омь и временно его поправить» было поручено инженеру X округа путей сообщения Г. С. Батенькову. Герой Отечественной войны 1812 г., будущий сибиряк-декабрист Батеньков прибыл в Омск 11 июня 1819 г. Здесь он застал ужасающую картину народного бедствия. Как сообщают источники, в результате пожара, бывшего 8 мая 1819 г., сгорела значительная часть города «...со всем имуществом солдатских, мещанских и купеческих домов... никто ничего спасти не мог». Сгорело и городское управление. Как объяснил Батенькову бургомистр Омской ратуши Губин, сгорели и документы, «составленные на предмет устроения нового и починку старого моста... да и от другой документации ничего не осталось».

Освидетельствовав андреевский мост в присутствии городничего, членов ратуши и офицера омской инженерной команды, Батеньков нашел нужным «срочно укрепить два мостовых устоя посреди реки, чтобы сохранить сообщение до зимы без важных поправок», что и было незамедлительно исполнено. А уже 29 июня, рано утром, в Петров день, омичи со всеми воинскими почестями встречали графа М. М. Сперанского. Губернатор спешил. Лишь на обратном пути, возвращаясь из Восточной Сибири, в начале сентября 1820 г., он задержался в Омске на два дня, занимаясь «обозрением присутственных мест». Его разговоры с командующим Сибирским корпусом Капцевичем, встретившим губернатора еще у Коряковского редута (г. Павлодар), вечная тема омской истории, отразившая антагонизм военного и гражданского управления.

В 1822 г. произошла административно-территориальная реформа – образовалось два генерал-губернаторства: Западное и Восточное со своими главными управлениями в Тобольске и Иркутске. Она повлекла за собой организацию Омской области. Во главе ее стал известный сибирский администратор С. Б. Броневский – будущий генерал-губернатор Восточной Сибири, командующий Сибирским казачьим войском. Уже будучи сенатором в Петербурге, на склоне лет, написал он свои мемуары об омском периоде своей жизни, которые так и остались неизданными.

В 1824 г. городовой архитектор, освидетельствовавший в очередной раз мост на Оми, «находящийся в угрожающем состоянии», просил 418 рублей на покупку материалов для его поправки.

Средств у вновь организованной области не было. Броневский приказал городским властям «чтобы не отягощать жителей... взять в городовом остроге знающих мастеровых для поправки моста», пообещав на будущий год поставить новый мост. Слово свое он сдержал, и с 1825 г. приступили к строительству нового моста. А старый, по которому некогда проезжал Сперанский, разобрали и продали.

Как видно из ряда документов, мосты на Оми всегда были в центре внимания не только «отцов» города, но и начальников края. Особенно с начала 40-х годов, когда здесь разместились правительственные учреждения.

Необходимость постоянного поддерживания связи между обеими берегами в надежном состоянии обусловливалась тем, что мост на Оми играл решающую роль в формировании и развитии градообразующей структуры города. В то время, как на Левобережье были сосредоточены учреждения местного управления и службы Сибирского казачьего войска, на правом – располагались, главным образом, «присутственные места» Западно-Сибирского края и корпусная штаб-квартира. Еще до окончательного перевода в Омск резиденции генерал-губернатора, в бытность князя П. Д. Горчакова, здесь начали возводить здание областного правления и Главного управления Западной Сибири.

Преобразование планировочной ситуации привело к повышению роли моста, соединяющего главную транспортную артерию города. В связи с этими событиями было обращено внимание на необходимость устройства нового моста на Оми.

В историографии дореволюционного Омска догматически упрощенное абстрактное понимание марксизма привело к тому, что история «обезлюдела». Все вертится лишь вокруг нескольких имен. Рецидивы вульгарно-социологического понимания классовой борьбы привели к отрицанию различных сторон культурного наследия прошлого. Многих имен коснулась «фигура умолчания».

Позитивный вклад в становление и развитие Омска внесли представители всех социальных слоев городского общества – от дворянства до предпролетариата. От известных администраторов – начальников края до безвестных «городских обывателей», ссыльных поселенческой роты, созданной для городских работ, чьими трудами возводились город и мосты.

Изучая архивные документы по истории города, видишь, как активно боролись с теми же социальными бедствиями, что и теперь: казнокрадством, воровством, пьянством и другими пороками, присущими и нашему времени.

За классовой фразеологией ряда публикаций ставилось под сомнение все, связанное со старой государственностью, а вместе с тем отрицалась позитивная деятельность отдельных агентов исторического процесса. Непонимание главной идеи общественного прогресса проявлялось в том, что подчас ставился знак равенства между подлинными созидателями, независимо от их социального положения, и сикофантами паразитических классов. А разница эта всегда существовала.

Слухи о рассмотрении проекта строительства нового моста на Оми породили ряд заявлений, поступивших в городскую управу, Главное управление об отводе земельных участков на Ильинском форштадте, близ моста, на месте бывшего там «черного» базара. Ныне здесь сквер им. Врубеля.

Летом 1836 г. городской староста, по приговору общества, просил о дозволении построить здесь «на счет общественной суммы» деревянные лавки для торговли продовольственными товарами. Были и другие заявления от омских мещан о строительстве лавок, балаганов и других помещений, на что Совет наложил резолюцию: «Дозволить построить деревянные».